Фамилии министров не имеют особого значения. Значение имеет их клановая принадлежность и перераспределение сфер влияния внутри путинского политбюро.

Сейчас Политбюро выглядит примерно так:

Велика сила блогосферы - на "Компромат.ру" перепечатали мой пост про Политбюро, точнее даже компиляцию из нескольких постов.

Согласен с замечанием Владимира Прибыловского:

"в отличие от Политбюро КПСС, состав политбюро партии "Путинская Олигархия" никогда вместе не собирается.

Члены и кандидаты в члены этого политбюро участвуют в принятии решений путем индивидуальных встреч с генсеком-первоолигархом (вертикаль), вырабатывают свои своеты и рекомендации на клановых посиделках (горизонталь).

Это все-таки в большей степени Больщой Королевский Совет феодального монарха, чем политбюро тоталитарного генсека".

Разъясняю - в состав Политбюро и кандидатов в члены входят только те представители силовых структур, которые имеют собственную субъектность.

Нургалиев находится в подвешенном состоянии. Шансов сохранить кресло у него практически нет. Остаётся министром до тех пор, пока не решён вопрос о разделе МВД между группами влияния.

Бастрыкин слишком близок к группе Игорь Сечин-Виктор Иванов, чтобы выделять его как отдельного игрока.

Юрий Чайка скорее тяготеет к медведевской группе, но при этом очень осторожен и не склонен рисковать. Поэтому - член ЦК, как и Сергей Степашин, несмотря на потенциал его ведомства.

Чуйченко и Коновалов - на грани между членом ЦК и кандидатом в члены Политбюро. Если Медведев закрепит свой статус кандидата в президенты, могут войти и в Политбюро. Но рост их влияния тормозит неприятие антикоррупционной повестки дня бюрократией. А иной повестки дня у них пока нет.