Посмотрел сегодня еще раз "Брестскую крепость", а также пару серий американского "Band of brothers" (исполнительные продюсеры - Том Хэнкс и Стивен Спилберг).

Есть технологическая и идеологическая разница. В русско-белорусской "Крепости" упор делается на эмоциональный аспект, на любовь к родным и Родине. Все, конечно, герои, но по поводу управленческой эффективности принимаемых решений (например, ночного прорыва) много вопросов. А американцы делают упор на теме технологичности и результативности (неслучайно в конце второй серии "Братьев по оружию" говорится, что операция по уничтожению немецкой батареи до сих пор остаётся кейсом, изучаемым в Вест-Пойнте). Интересно, что в российских фильмах практически невозможно увидеть стрельбу врагам в спину, а американцы эти моменты просто смакуют - это же очень эффективно, расстрелять убегающих врагов. 

Американцы подчёркнуто демонстрируют документальность повествования, в том числе и за счет появления в кадре реальных ветеранов в начале каждой серии. В нашем фильме очевиден художественный приём.

Есть разночтения и в национальном вопросе. Американцы демонстрируют разные этнические стереотипы поведения англосаксов, итальянцев и евреев, но при этом и единство их мотивации. Кстати, только сейчас обратил внимание, что в сериале нет ни одного негра (хотя в фильмы про Древний Рим они их суют даже в патриции).

В нашей "Брестской крепости" есть положительный "еврей, коммунист и комиссар", красиво скачущий на коне и бодро и очень долго танцующий лезгинку чеченец (его, кстати, неадекватно много в последних кадрах относительно роли в фильме - в героических поступках до этого не замечен, или я что-то упустил). Я так понимаю, что чеченец в фильме появился после известного высказывания Владимира Путина, может быть, его доснимали уже на этапе монтажа. Ещё есть, наверное, бурят, который борцовским приёмом валит и потом добивает немца.

Я сегодня вспоминаю своих дедушек, которых никогда не видел, - рядового Николая Павловича Выдрина, погибшего в ополчении под Москвой в октябре 1941, и сержанта Даниила Семеновича Минченко, сгоревшего в танке под Кенигсбергом в 1945. Вечная память всем героям.

Низкий поклон моим бабушкам, ныне уже покойным, Любови Минченко, которая воспитала пятерых детей, Клавдии Пшеничниковой, которая воспитала двоих дочерей.

Сегодня я вспоминаю моего папу, который до самой смерти мучился тем, что не мог вспомнить лицо своего отца, который в 1944 году приходил домой в сибирскую деревню на побывку после ранения. Даниле, командиру взвода разведчиков, на линии фронта, когда он тащил "языка", оторвало взрывом мины полбедра и было видно кость. Пленного немца он всё-таки дотащил ползком. В разведку Данила ходить уже не мог, и его переучили на стрелка-радиста в "тридцатьчетверке".

Сегодня я молюсь за здоровье моей мамы Нины Николаевны Минченко, которая родилась в марте 42-го, когда  её отец уже полгода как погиб, защищая нашу Родину. И к гордости за деда примешивается боль от того, что, когда их кинули под танки, у них была одна винтовка на троих.